Пять альбомов подряд Туомас С. копил мощь, чтобы с шестым релизом забраться на мощный лейбл и мне в душу заодно. Идеальный, кажется, со всех сторон, альбом с поразительной аддиктивной силой. То есть, конечно, минусов, при должном старании, тут можно нарыть целый вагон, но почему-то не хочется размышлять на тему, почему Саукконен пишет песни по одному лекалу, если это лекало помогает выдавать такие роскошные творения. Здесь я написал взбудораженный и экзальтированный текст по мотивам того месяца, что мозолил альбом задолго до его явления в сети. И, знаете, глядя на это всё, констатирую, что искреннее и лучше я, наверное, про музыку больше написать и не смогу. И альбом, в общем, такой же: вряд ли Саукконен сможет сделать что-то сверх того, что было на „Deathstar Rising”. За то и ценю.

К этому Туомасу (какое распространённое, всё же, имя) я относился со скепсисом, масштабами превышающим Джомолунгму. Ну, то есть: из всего творчества Nightwish я действительно ценю только первые два потуга, и то, большую часть привлекательности составляют там личные мнемонические привязки и кросслинки, а не сама музыка, которая, в общем, совсем не. „Воображорум” лопается от холопайненских амбиций, не находит единства внутри себя, предлагая соседство best и worst песен альбома, что весьма вредит восприятию. И, тем не менее, является лучшей работой самой группы и одной из, скажем так, заметных и важных вех года. Не употребляю слово „лучший” потому, что альбом набрал противников столько же, сколько и сторонников, но пропускать его мимо себя — значит пропустить мимо весь год, поскольку в тяжмузе Nightwish — трендсеттеры, которые, при том, переросли уровень следования фанатскому ожидания.

Диск, явившийся в мир из десятилетнего хроноразлома. Подошедший к тёплой тусовке лаптеносцев и отвесивший такого леща всем невидям, арконам и прочим масломухам, что те укатились обратно под свой плинтус. Причём, играя на поле с „поган”-ярлыком, Gods Tower с трудом подбиваются под диктуемые рамки. Самоназванный „гелиотрофик металл” на деле оказывается дубовым и грубым хэви с узнаваемым голосом, которым обычно просят закурить у метро. При том, притягательность альбома на фоне его вопиющей простоты не укладывается в разумные объяснения: слушать почему-то хочется помногу, а при пристальном изучении оказывается, что неинтересных и нехитовых песен „Steel Says Last” лишён, зато наделён славянской свойскостью и европейским качеством.

Французская музыка, вертящаяся возле тега „black metal” не бывает хорошей за редкими исключениями. Получается либо вазелиновое зефирство с узнаваемым шнобелем, либо псевдоэлитарное сложнозвучие. Был ещё когда-то вариант козломольной примитивности, но он давно уж почил в бозе. Peste Noire никак не хотят попадать ни под одну из вышеперечисленных категорий, а потому они одна из немногих франкоблэковых групп, от которых не хочется тошнить. Если раскапывать семантические глубины „Дистиллированного мусора”, то там можно наткнуться на совершенно непредсказуемые бриллианты (это же справедливо и для копошения в обычной помойке). Если не копаться, то целое всё равно являет нетривиальный и цеплючий результат, который крутит кукиш и слушателю, и всем чернометалльным дебилушкам заодно.

Сет — профессиональный дизайнер и художник, который, конечно, не ровня всяким мачадам и смитам, но в последнее время всё равно вызывает вопросы по поводу скудости идей своих визуальных полотен. Как хорошо, что в Septic Flesh (или Septicflesh) его не подпускают к написанию музык, и потому обвинять в однообразии и неинтересности аудиальные творения с участием Сета не получается никак. То есть, конечно, разделять творчество времён с пробелом и без можно, но зачем, когда „Великая месса” правда велика, масштабна и срывает шифер уровнем симфонизма. И лишь одна причина, по которой этот альбом не может быть заключён в вакуумную сферу и отправлен в космос вместе с Витрувианским человеком и прочими достижениями хумансовской цивилизации: причину зовут Петер и он пидорас. Понимайте как хотите.

Высоколобый француз Виндсваль и его магнум опус с грамматической ошибкой в названии — пример лягушатников, которые не пытаются вырваться из локального музболота путём карикатур и фельетонов в соответствующей оболочке (см. пассаж о Peste Noire чуть выше), но и, разумеется, ни в коем случае не относятся к остальной блевотине, которую плодит страна. Blut aus Nord — олицетворение трансвселенского таланта, идеальной формы, в которую влито отточенное содержание. Разбросав по двум частям трилогии отсылок к предыдущим работам, Виндсваль при том вылепил очередной новый шедевр, на этот раз совсем уж оторванный от грешной земли и переполненный тяжеловесным концептуальным философствования. „777” — чем-то родня изучению пухлых томов Шопенгауэра и Кьеркегора, но это впечатление столь личное, что его стоит забрать в скобки. Ну а за скобками остаётся безупречный альбом жанра.

Шотландцы, которые отчего-то получают массу пинков со стороны пауэрметаллической общественности, и в ус не дуют по этому поводу, к третьему альбому нагуляли недетскую мощь, выпустив самый сбалансированный и гладкий альбом из тех, что пока у них есть. Кретинские хохмушки с речёвками вроде „on our mission to get totally drunk we have got nothing to lose” соседствуют с семиминутным эпиком про побиение гигантского кальмара с блэк-металлическим кунштюком в серёдке; шестисекундная частушка с текстом от самого Криса Болтендаля — с байкой про неудачника, который на шестнадцатый день первого пиратского квеста утоп. Если почитать лирику к „Scraping the Barrel”, то можно слегка насторожиться — пассаж про „but when the time comes to write album four, we'll scrape at the barrel once more!” очень напоминает подход к творчеству небезызвестных финских чурбанов Korpiklaani. Однако, пока в сусеках у Alestorm наскребается на диски, подобные „Back Through Times”, опасения всё же напрасны.

Ещё одни любители поковыряться в чуланах в четвёртый раз предлагают всё ту же алилую под старым соусом из органных завываний и железобетонного румына с академическим вокалом поверх. И, несмотря на хорошо различимые потёртости в сутане, Powerwolf всё ещё способны писать хиты с обалденными припевами и просто хорошие песни, пусть даже процент первых поиссяк по отношению ко вторым. То есть, конечно, к следующему альбому группе явно придётся что-то придумывать, потому что распиливание на куски предыдущего шедевра с перемешиванием в нынешний, срабатывает обычно только один раз, а потом проходит черта, за которой приветливо машут руками приснопамятные Korpiklaani и дебил-Киллмистер.

В Венгрии, кажется, существует некий железный занавес, который не пускает в страну достижения народного металлического хозяйства, а потому довольно приличный процент известных мне групп оттуда совершенно не похожи на существующие аналоги из других стран. С другой стороны — Тамаш, ныне единоличный управитель Thy Catafalque, смылся на пэ эм же в Шотландию, а результаты его трудов всё равно мало с чем сравнимы. Ни с чем, если быть честным до конца, кроме тамашевских же работ. С каждым альбомом Thy Catafalque растёт и становится сильнее, что достаточно странно для группы, существующей с девяносто девятого и продуцирующей уже пятый диск (передаём привет Before the Dawn, конечно, но они о другом), поскольку обычно к такому возрасту проекты подобного толка скукоживаются и засыхают. „Rengeteg” — доказательство, что в пороховницах у Тамаша — ядерное оружие, а в ягодицах — воттакенные ананасы, как бы пошло эта аллюзия на известную поговорку не звучала. „Смотрите и слушайте Москву”.

Ассоциативный ряд с этим бешеным дуэтом предполагает конструкции, в которых обязательно присутствуют половые излишества с участием слона, носорога, вулкана и Вельзевула — составляйте в любом порядке, получится всё равно как надо. При том, Anaal Nathrakh как никто иной умеют сочетать экстремальное оголтение, безумный ор и брызги разрываемых потрохов с пронзительной мелодикой и лиризмом — цветы вырастают не просто на могилах, а на дымящихся курганах из изуродованных и порезанных тел. Стоит ещё заметить, что группу решительно невозможно потреблять без ухмылок человеку славянского происхождения: только все привыкли к скабрезному названию, как выяснилось, что лучший альбомный трек гордо поименован „Tod Huetet Uebel”. Ну что ты с ними будешь делать.

Когда на районе встречаются несколько чёрных парней и один тощий белый выпендрёжник, то получается совсем не уголовная статья для тех чёрных, хотя и такой поворот событий может быть, — получается коллаборация между Эминемом и его старинными корешами, выливающаяся в лучший рэп-альбом года (не кривите носы, а лучше пролистните эту пару строк — легче будет). После рехаба в клиниках было трудно ожидать от Маршала Маттерса возвращению к своему альтер-эго с едкими и колючими лириксами, которые были до мейнстримовых социалок про „Don't Afraid” и саундтреков к Call of Duty и Missin Imposible, однако же, это случилось, хоть и без денежного имени на обложке. И пусть гангста-боевики тут мирно сосуществуют с переработкой педерастичного грэмми-хита, что совсем не риал хастл, „Hell: The Sequel” запоминается именно яркой и язвительной энергией, а уж потом ноющими распевами про зажигалки.

Вот она, цена превращения из стылого блэка как у всех в нечто оригинальное и непохожее на других: бывшая целевая аудитория вопит и обвиняет автора в гомосексуализме — а ведь он всего лишь помыл лицо и не постеснялся привлечь профессионального фотографа к промо-шотам; экс-коллеги кривят носы и ругают почём зря. Впрочем, выпустив такой альбом, к которому не постеснялся приложить руку лучший лейбл мира, Дэмиен Т. Г. со спокойной душой может сплюнуть на всех сразу, растерев и забыв. Единственное, чего ему стоит стыдиться — шокирующе отвратных текстов да дебильной обложки с рукоблудящей мадмуазель. Пусть форма неидеальна — ощущение некоторой неуверенности и трепещущей интимности присутствует, но атмосфера и настроение альбома столь отчётливо декодируются, что на технические минусы вроде изруквонского чистоголосья можно не обращать внимания, считая их своеобразным худприёмом.

Группа, чьи творческие замыслы всё время разбивались о стену технических препятствий; чьи идеи порой приходилось додумывать самостоятельно по причине их какого-то заднепроходного воплощения, наконец-то умудрилась свести воедино форму и содержание. Драйв наконец-то сумел подружиться с дождливой малохольностью, хорошо отработанной уже на „Across the Dark”; наконец-то мелодические решения не оказались подмяты грубой и невнятной реализацией. В общем, ради такого альбома стоило почти десять лет шариться по буеракам и канавам, пусть и заработав уважение и любовь тех, кто всё-таки отскрёб прелестное нутро группы от метрового слоя тины, который финны нажили, ныряя по трясинам. „One for Sorrow” блестящ, чист, сверкающ и восполняет нужды и тех, кому нужны задумчивые и трогательные песни чернейших птиц, и тех, кто требует прямолинейного рубилова ежечасных ран.

Пренебрежительно относясь к группе, было довольно трудно оправиться после потрясения, которое оказал „Iconoclast”. Знатоки говорят, что некоторые из предшественников делают своего потомка одной левой, растаптывая и вминая „Бунтаря” в грунт. Пусть так, я же нашёл в нём свирепый и мужицкий материал, которого не видел ни в одном из тех его предков, которые доходили до меня. За два здешних трека („Dehumanized” и „Bastards of the Machine”, если вдруг) легко можно пожертвовать жизненноважным органом. За остальные, конечно, селезёнку не продашь, но удовольствия от них отхватить можно. Если бы не два компонента, которые отчаянно вопят о своём великолепии — клавишные и вокалирование — „Iconoclast” явно воспринимался куда холоднее. Но благодаря сногсшибательным кнопочным пассажам и голосу Рассела Аллена, размер тестикул которого явно превышает среднечеловеческие, Symphony X образца истекающего года запомнились мне очень крепко.

Узнав, что тот славянолюб из вокально-инструментального а. „Кыпцк” исполняет в Dreamtale обязанности вокалиста, я пересмотрел свои взгляды на жизнь. Осознать, что один и тот же человек может баритонно вещать про аллею Сталина, а потом вопить сногсшибательным фальцетом про стандартную пауэрную чушь, — это примерно как открыть сферическую суть Земли, проживая в глухом средневековье. Однако, вся эта финская вампука обладает интересным свойством: разум считывает определённую жанровую закономерность (не хочется обижать группу словом „шаблонность”), но звучит она так позитивно, так ярко, так здорово, несмотря на приторность материала (от показателя „happyness” может слипнуться всё), что никакой конкуренции в понятно каком жанре я Dreamtale не вижу, зато понимаю, что „Epsilon” мне хочется слушать ещё и ещё, а это в данном случае лучший показатель.