В общих чертах я представлял себе и клуб «Дом», и выступления MFA, но никогда не видел ни того, ни другого. С неизвестностью и были связаны мои основные опасения. Больше всего я боялся, что Дом окажется очередным сраным бомбарем, в котором раньше хранились мешки с брюквой, а под потолком жили колонии грибов. Реальность же оказалась ко мне гораздо добрее, чем я к ней: здесь, вероятно, таки хранились мешки с брюквой, но было это давно и неправда. Сейчас же зал представлял собой вполне приличное место, в котором совершенно не противно находиться, и даже можно было посидеть на стульчике, а в баре обнаружился какой-никакой выбор чая. И, как и положено в такого рода местах, проектор под потолком исправно выдавал на стену за сценой всякие интересные картинки. Отдельно бросилось в глаза и совсем небольшое количество пришедших: от силы человек восемьдесят. Впрочем, постиндустриальная сцена никогда не могла похвастаться многотысячными залами.
Тут, правда, выяснилось, что, помимо виновников торжества, играть собрались еще и какие-то фолк-металисты. Но и они смогли оказаться полезны: даже играя какую-то ссанину, они умудрялись звучать нормально, и, что уж совсем поразительно для столь маленьких площадок, негромко, чем окончательно успокоили мои опасения по поводу площадки. Звук, конечно, погуливал по залу, но был членораздельным и не лупил по ушам. Порой даже казалось, что и фолк у игрецов был даже ничего… В общем, фоновое кино из проектора и литр чая с мятой помогли мне пережить полтора часа митализма.
Здесь настала очередь бояться свой второй страх: я всерьез опасался, что, будучи хорошими в студии, на сцене MFA окажутся кучей сиволапых клоунов, одетых в те самые мешки из-под брюквы, и кроме смеха ничего у меня не вызовут. И вот погас свет, и зашевелился проектор, и зазвучали сэмплы, и на сцену вышли… Молчаливые, босоногие, в масках и погребальных саванах, это были кто угодно, но явно не люди. И тут умер мой второй страх, потому что смеяться мне совсем не хотелось. Мне хотелось внимать. Зазвучали голоса, и за спинами поплыли картины полей, и церквей, и танцующих белух… И тут я понял: белые фигуры на сцене не играют музыку и не делают перфоманс. Они отправляют культ.
Впрочем, за созерцанием культа и оставшиеся полтора часа пролетели довольно быстро. Белые фигуры стали избавляться от инструментов, и стало ясно, что месса завершилась.
— Moon Far Away! — попрощалась самая бородатая фигура.
— Ваша версия антивируса avast! пиратская и будет отключена — попрощался проектор.

Я вышел из «Дома» и пошел домой. Вечер определенно удался.