The Love
Posts: 5208
Has thanked: 0 time
Have thanks: 477 times
|
Ограниченно великий поэт земли русской Бальмонт (пока еще не выбросили из школьной программы, останется великим) происходил родом из такой не вполне свойственной своей имперско-титулярной фамилии деревни Гумнищи. Судьба нашего современника, коего угораздит произвестись в оных Гумнищах, будет, мягко говоря, незавидной, но Бальмонту повезло. А вот Ex Deo в сходных условиях — нет. Потому что происходит он не только и не столько из Канады, что как раз скорее хорошо, а из Kataklysm и личной черепушки гражданина Маурицио Яконо. Ужас? Не то слово. Давайте же разговаривать о нем.
Формальное родство, конечно, чувствуется, что называется, по первому запаху, но более отчетливые сличения припрятаны от рецепторов под грузом того, что с «Катаклизмом» обычно не ассоциируется. Притом, что сам родительский проект последний раз имел дело с какой-никакой сложностью ритмических построений лет эдак пятнадцать назад, тупомордый примитив, спазмически извергающийся из «Калигвлы», насилу корежит получателю физиономию. Косящий под макаронника франкоканадец явно страдает расстройством какого-то важного отдела мозга, если полагает, что дегенеративная гитарная часть, которая как раз и ответственна за скоропостижную смерть оригинального Kataklysm, способна втащить его нового отпрыска на триумфальную колесницу зрительских симпатий. Естественным и единственным способом хоть как-то спасти риффовую раскачку является создание грузного и жирного звука, но этого в известной несвятому Маврикию части Канады тоже не нашлось, хотя могли бы у земляков из Neuraxis одолжить хотя бы на полчасика. Словом, позор. Но позор, надо думать, вынужденный.
Каждый раз, когда в мире появляется очередной концептуальный альбом или, не приведи Аллах, концептуальный музпроект, на Солнце проклевывается еще одно пятно, а морги планеты начинают пополняться в ритме диско. Очевидно, паразит одержимости чужеродной идеей способен начисто блокировать умственную деятельность за исключением самой базовой моторики: дергануть струну, пнуть барабан, покричать в диктофон и затолкать полученный шедевр в целлофан. Было бы космической ошибкой полагать (еще четыре года назад, когда Ex Deo, собственно, вылупился), что бихевиористика Мавра неотелло будет чем-то принципиально отличаться. И она не отличается. Тем не менее, следование SPQR-эстетике (в том ее виде, что отложилась в промытом бездарными пеплумами массовом сознании) накладывает отпечаток и заставляет выдумывать фокусы на потребу охромевшей от катаклизмовской каши публике. Их есть? Определенно не столько, чтоб посвящать им отдельный абзац.
…И все-таки о. Патетичные оркестровки редко суются в дэтовы уделы, да и в поддельно-дэтовые тоже не то чтоб часто, чему есть масса неудобосказуемых, но очевидно понятных причин. Дабы оседлать исторического конька с одной стороны и не остаться затоптанным в сонме коллективов схожей степени криворукости с другой, у Маверика просто не было выбора, как покопаться в помойке и извлечь оттуда протухшие сэмплы саундтрека к позабытому киноужасу по имени «Гладиатор» с Расселом Кроу. Что должно было получиться, то и получилось. Если даже у олимпийских богов из Septicflesh так и не получилось придать совместному с Пражским симфоническим труду хотя бы флер осмысленности мероприятия, то чего ожидать от волосатого барабашки с напрочь отбитыми легкими? Когда на заднем плане бухают литавры, а на переднем бухают литавры, а где-то посередине Яконо созидает золотые, бессмертные строки (в лирику лучше не смотреть, это я вам по-дружески рекомендую), не так уж трудно проникнуться значительностью момента, которая полностью соответствует самому моменту: как играют неуспевающие курсанты музыкального ПТУ на вольном выпасе после просмотра все того же «Гладиатора», я не знаю, но представление у меня есть. Теперь есть.
Смеяться, право, не грешно. Но ничего особенно забавного в Ex Deo нет. Маурицио второй раз подряд (да, Caligvla это второй альбом. Первый был милосердно предан захоронению где-то в русле Тибра) пытается взбежать по стене мавзолея имени Kataklysm, собственноручно же и возведенного. Каменщик из него оказался повнушительней акробата.
|
|