Да-да, это всё заговор NHK и прочего японского ЗОГа.

В общем, сойдемся на том, что Япония и японцы существуют зря.

Полагаю, что Дмитрий нас неиллюзорно проклянёт.

The Love wrote:Изоляция уже сто пятьдесят лет как кончилась.

Культурный менталитет формируется веками, полтора века мало для его смены. Не говоря уже о бесславной потсреотично-империальной главе японской истории в первой половине двадцатого века.

Не уверен, что это правило без исключений. Тому що особой связи, к примеру, между культурным менталитетом расеянена сегодняшнего и расеянина столетней давности я что-то не ощущаю. (Хотя как бы холопом, так и остался.)

Еще как ощущается связь. Царь хороший, бояре плохие, любовь к крепкой государственности, авось итд. Поговаривают, что это еще со времен Ивана Грозного или даже татаро-монгольской оккупации, до которой славяне себя вели довольно независимо.
А например в американском рэпе, пронизанном материализмом и гедонизмом, наглядно прослеживается компенсация материальных лишений, которые были вынуждены терпеть предки афроамериканцев.

Связь ощущается только тогда, когда её поддерживают. «Рабский менталитет» — качество среды, а не человека, изыми которого из неё в относительно молодом возрасте, и не получишь ещё одного носителя. Или вот евреи. Они эту связь не поддерживают, хоть израильские и полностью посвящены государству и войне за него (деперсонализированная диктатура), потому и нет в мире ушедшей в мейнстрим рэп или какой-либо ещё масс-культурной движухи про изъятые нацистами фамильные меноры и аптеки. Конференции, фильмы и книги о холокосте есть, но это всё непопулярно вне политики. А то, что афроамериканцы эксплуатируют образ своих эксплуатировавшихся предков говорит вовсе не о том, что менталитет не изменился.

В-нулевых, всегда найдутся плохие %национальность%, воплощающие низшие человеческие качества и стремящиеся к вещевым заменителям свободы и статуса вместо самих свободы и статуса. Но их существование не означает, что все представители этноса / метакультуры такие же, и это их какое-то выработанное веками качество.

Во-первых, они осознают, что этим можно воспользоваться и противостоять, пользуясь смягчением режима и его благами вроде пособий. А подобное отсутствие стремлений хоть и можно свести к тому самому рабскому менталитету, но сейчас образование (школьное) сильно доступнее, чем в былые времена, посему получить старт для выхода в люди и искоренения из себя люмпена вполне возможно. И у кого-то это желание даже возникает.

Во-вторых, они не ищут себе лидера в значении царя, хотя по твоей модели должны бы. Отдельные особи могут считать вождей движений чем-то равным царям или даже богам, однако массе в целом такое видение не свойственно, если сам лидер не делает акцент на своей священности. Мартин Лютер Кинг был священником и имел все шансы упирать на свою роль наместника бога, однако он предпочёл избежать этого. Если говорить о лидерах более мелкого пошиба, вроде главарей уличных банд, так это уже вопрос криминального поведения и законов криминального мира, который, к сожалению, таки просочился в общество, но всё-таки не подменил его законы своими. Криминальный авторитет прикола ради может себя хоть цезарем улицы рукоположить и требовать от чуханов целовать себе пятки, однако это всё сводится не к общему и стереотипическому, а к единичному. Если и находить системное, то тогда в пример можно привести сутенёра и его шлюх. Но тут особенности ты сам понимать должен.

В-третьих, рабство в США длилось не настолько долго (два с половиной века в номинале), а после его официальной отмены прошёл аж век до того, как негры набрались сил бороться за свои права. В этот столетний промежуток они были предоставлены сами себе. Существовали ограничения и попустительство властей (и обыкновенный расизм, но так вы таки вспомните, что в это время творилось в Европе, и какие дела ближе к XX веку и в его начале заводились), однако назвать их крепостными как-то язык не поворачивается.

В твоём комменте, конечно, не было ни слова о негритянском царе, но мне пришлось его ввести в один из пунктов выше, чтобы твой пост не выглядел совсем уж как «в огороде бузина, а в Киеве дядька», что делало бы его совсем бессодержательным по сути примеров. Рабство предполагает наличие авторитарной власти. Негативной по отношению к ведомым, но чей образ с помощью пропаганды предстаёт позитивным. Однако, чтобы это было осуществимо, необходимо увеличить расстояние от народа до Самого, исключить личные контакты. Телевизор — идеально. «Встречи с людьми» в телевизоре — вообще отлично. Плантаторы такой радости были лишены, но вполне могли нанять бугаёв, чтобы те плетьми били, а не самому приходилось бы руки марать. Переадресация власти наказывать при сверхперсонализации власти устанавливать законы и правила. Но так что ж теперь, подчинение избыточной силе приравнивать к рабскому сознанию?

Надо ведь понимать, что этот самый автократор может быть как своим, так и появившимся извне. Практически всё написанное выше — про пришедшего. Для Японии же более характерны «свои», и речь приходится вести о чём-то патерналистском. Это не рабское мышление, это верность семье, это экстраполяция долга перед родными. Самурай, потерявший хозяина, должен предпочесть самоубийство, т.к. потеряна центральная фигура его «семьи», т.е. семейные ценности более не существуют, они поруганы и порушены. Однако, как мы помним, существовали и ронины, «свободные» воины, чья свобода носила негативный оттенок. Маргиналы, в общем.

Стало быть, нет порядка и закона без клана, нет клана без порядка и закона. Японская диктатура — не имперская в западном понимании, она патриархальная. А где семья — там дом. Вероятно, поэтому в квартирах японцев (особенно холостых или ушедших от традиций) по преданию невероятный срач, но при этом и неимовернейше отпидорашенные рабочие места, и такой ад выплёскивается на умы остальной человеческой цивилизации на улицах и в публичных местах Японии. Как жаль, что в своё время не было издано ни одной крупной работы по психоанализу японцев и Японии, богатейшая же тема. И наверняка настоящая японская культура не та, что находится в видимой для нас части «спектра». Во всяком случае, она шире. Сложно проникнуть в укрываемое от постороннего взора помещение. Японская культура носит характер полуоткрытости, это культура полусвета сознания. В подобной культуре неизбежны инцесты, протесты и их подавление, особые отношения ученика и учителя (да вообще при передаче знаний) и особое же понимание семейных ценностей, а также взаимодействия семейств. Неизбежны расслоения и наслоения пространства интеракции.

Вполне может быть, что значительная часть визуальной японской культуры творится новыми маргиналами, свободными одиночками (пускай и объединяющимися в творческие банды), чей негатив свободы виден только в призме японского сознания, но никак не нами. А потому их творчество, кажущееся нам безумным, на самом деле является изжитием из себя традиционного дискурса. Они не переосмысляют пришедшее западное, они просто берут и пользуются, как сами понимают, лишь бы продолжить бег от. По крайней мере, это безумие смены кодировки без конечной цели. Ах, ну и просто попытка удивить, оперировать категориями, считавшимися сакральными, табуированными или глубоко «для своих». А читатель/зритель сам разберётся и найдёт смыслы. И тем возвеличит, даст повод показать фак семейности.

Текст выше не корректировал, всё равно не прочтёте.

Мисима заебок

Dobrocleric wrote:всё равно не прочтёте.

Не собирался, да. Но после этих слов прочёл

Зачитал тут на неделе:

Том Роббинс "Натюрморт с дятлом" - достатчно юморное линейное повествование со здоровым гетеросексуальным аналом и спорадической спермофагией
Стив Айлетт "Токсикология" - сборник рассказов, отличающихся, в основном, разной степенью психодела и берроузовщины
Ирвин Уэлш "Эйсид Хаус" -сборник рассказов, преимущественно интересных, с элементами педерастии и копрофагии, местами забавные, но есть и грустняшка + новелла ояебу (тоже про наркотики, говно и пидоров)

А я Mockingjay читаю, aka Голодные игры 3. Скучновато, честно говоря. Был один более-менее неожиданный поворот сюжета во второй книженции, но, в целом, скучно. Хотя для полуторачасового фильма сюжет вполне подходит.

TDM wrote:Ирвин Уэлш "Эйсид Хаус"

Прнси на пйнт

рабское сознание

Никогда не употреблял этот отвратительный и оскорбительный штамп. Вообще, страшно вступать в дискуссии, обязательно вывернут твои слова наизнанку и припишут не только невысказанные, но и отдаленные твоему образу мышления мысли. Я упомянул сильную традицию государственности (включая большой кредит доверия лицу, олицетворяющему государственность), которая оставила след в русской культуре. Ничего больше и ничего меньше.
Да, на ум как-то пришли примеры, которые можно считать скорее негативными, но я тут и не научную статью писал, епте. Ладно, приведем и позитивный пример, чтобы никто не обижался - это литературоцентричность русской культуры, имеющая начало в первой трети девятнадцатого века под влиянием, кстати, чужих, западноевропейских культур, а также репрессивного политического режима. Не слышал ни об одной другой стране, кроме Ирана, где бы школьники заучивали наизусть такие объемы стихов (мы еще и прозу в девятом классе наизусть читали). Именно в русскокй культуре повсеместно распространено уважение к литературе, лирике, ее знание и обиходная цитируемость.

Dobrocleric wrote:качество среды, а не человека, изыми которого из неё в относительно молодом возрасте, и не получишь ещё одного носителя.

Естественно, культурные черты передаются путем социализации, а не билогически. Тут не о чем говорить.

Dobrocleric wrote:то, что афроамериканцы эксплуатируют образ своих эксплуатировавшихся предков говорит вовсе не о том, что менталитет не изменился.

Я об этом даже близко не упоминал.

Dobrocleric wrote: Но их существование не означает, что все представители этноса / метакультуры такие же, и это их какое-то выработанное веками качество.

Не качество. Определенные жизненные условия (экономические, политические, социальные, экологические) имеют влияние на культуру популяции, которая в них живет. Если эти условия длительны, в данной культуре закрепляются определенные черты. Данные черты передаются, еще раз повторяю, социализацией. Мысль очень проста и совершенно не нова.

сейчас образование (школьное) сильно доступнее, чем в былые времена, посему получить старт для выхода в люди и искоренения из себя люмпена вполне возможно. И у кого-то это желание даже возникает.

Чтобы захотеть получить образование, надо иметь о нем соответствующее понятие, необходимо видеть его частью своего мира с детства, необходимо иметь с ним соответствующий опыт - иными словами, мотивация учиться основывается не на пустом месте, а опять же на социализации в своей среде.

Во-вторых, они не ищут себе лидера в значении царя, хотя по твоей модели должны бы. Отдельные особи могут считать вождей движений чем-то равным царям или даже богам, однако массе в целом такое видение не свойственно, если сам лидер не делает акцент на своей священности. Мартин Лютер Кинг был священником и имел все шансы упирать на свою роль наместника бога, однако он предпочёл избежать этого.

Они? Предположим, что ты говоришь об афроамериканцах. Какие в их культуре традиции абсолютистской государственности?

В-третьих, рабство в США длилось не настолько долго (два с половиной века в номинале), а после его официальной отмены прошёл аж век до того, как негры набрались сил бороться за свои права. В этот столетний промежуток они были предоставлены сами себе. Существовали ограничения и попустительство властей (и обыкновенный расизм, но так вы таки вспомните, что в это время творилось в Европе, и какие дела ближе к XX веку и в его начале заводились), однако назвать их крепостными как-то язык не поворачивается.

В течение этого века соблюдалась жесткая сегрегация, результатом которой было ясное отведение этнической группе американских негров роли низших социальных слоев с незавидными условиями жизни. Формально они уже никому не принадлежали и над ними не могли вершить насилие по капризу, но фактически они оставались неимущим слоем с железным занавесом на пути социальной мобильности.

А потому их творчество, кажущееся нам безумным, на самом деле является изжитием из себя традиционного дискурса.

Речь то идет не о творчестве маргиналов, а о широко распространенных в Японии культурных феноменах.

Wereyoung wrote:Прнси на пйнт

это еще зачем?

У меня тоже есть «Эйсид хаус», я могу его хоть кому подарить. А на пйнте его можно смешно зачитывать вслух, благо там разрозненные бредовые отрывки.

Arseniy wrote:это еще зачем?

Возьму почитать. В следующий пойнт верну.

Эрнест Хэмингуэй - "За рекой в тени деревьев"

Книга-диалог, главный герой которой попеременно ведет беседы с любимой женщиной и главным делом своей жизни - войной, время от времени отвлекаясь на диалог со страной молодости - Италией; впрочем, последний из собеседников описывается, в отличие от уже известных мне географических изысканий Эрнеста, не в пример блекло и печально. Главный герой, умирающий пожилой полковник армии США, смотрит на мир глазами невеселого и язвительного человека, главным делом которого даже в мирное время навсегда останутся смерть и война. Пожалуй, главная идея, которую мне удалось уловить, это мысль о том, что подобные главному герою жрецы битвы, профессиональные военные, видевшие смерть во всех ее проявлениях, продолжают жить на поле битвы, среди смердящих трупов и разлагающейся плоти, каждую минуту своей жизни, даже в постели с любимой женщиной. В книге очевидна дихотомия "любимая женщина - война", поскольку лишь эти две вещи действительно трогают полковника и предоставляют ему пищу для размышлений. И если эрос - Рената, девятнадцатилетняя благородная девушка - это единственная причина, ради которой полковнику хочется продолжать жить, то танатос - смерть и война, которые давно уже позади - это причина для главного героя быть равнодушным к неумолимо грядущей безвременной смерти. Сила жизни борется с силой смерти - с одной стороны она, "последняя любовь полковника", с другой стороны - окопы, снаряды, крики умирающих и собственное ранение: изуродованная рука, которая для автора служит символом соприкосновения мира молодой жизни, девушки, с миром смерти, в котором полковник жил до того, как встретил Ренату, и в который он вскоре без всякого сожаления отправится. И сухое расставание героев, и грустная одинокая смерть полковника со словами о войне на губах говорят о том, что все же война победила - даже молодость, красоту и силу любви.

Впрочем, в этой книге есть ещё одна концепция, которая лично мне гораздо ближе, а именно: любовь, которая всенепременно обречена на смерть. Оба героя прекрасно знают, что впереди их ждет лишь несколько дней вместе, а потом они расстанутся навсегда, чтобы никогда уже не встретиться. Наверное поэтому диалог между полковником и Ренатой, самая существенная и важная, самая убористая часть "тела" романа, столь сумбурен и хаотичен. Впрочем, что ещё можно в такой ситуации сказать, кроме слов "я люблю тебя ещё сильнее, чем пять минут назад"? Любовь, у которой есть четкая и известная обоим партнерам стадия завершения и конца, в отличие от более абстрактного и вечного чувства постоянного счастья, может быть четко измерена.

Dismayer wrote:диалог со сраной молодостью... ...пожилой поклонник армии США

Прочиталось.

ddx1 wrote:пожилой поклонник армии США

Кхе-кхе-кхе... Лучшие свои альбомы армия США выпустила с Джорджем Бушем старшим. А после того, как он покинул группу, они пытаются найти потерянное звучание, но выходит одно говно. Кстати, ходят слухи о реюнионе, но Буш говорит, что уже слишком стар для тура по Персидскому Заливу.

Эх сраная молодость!

прочел за неделю:

Терри Сазерн "Блистательный и утонченный" - короткая по смыслу, посредственная история про немецкого еврея-дерматолога, многовато рассусоливания.
Тони Уайт "Фокси-Ти" - книга про выходцев из Бангладеша в Британии, написанная этаким растаманским языком, так что кому нравится "Сказка про мышу" на триста страниц, милости просим. Неплохо.
Ирвин Уэлш "Дерьмо" - немного сильно устал читать произведения сего автора, "Дерьмо" мне понравилось меньше "Эйсид Хауса" и "Шеф-Поваров". Тут Ирвин уж совсем перегибает палку со "слизыванием глистов из задницы". Хотя описывать совершенно мразотных персонажей ему удается на славу, тем более тут речь идет о напрочь отмороженном глистатом мусоре с экзематозной промежностью. Атмосфера - как с макушкой погрузиться в содержимое деревенского сортира и весело там булькать. Прочтение - как, смазав рожу калом, дрочить на порно с пидорасами. Однозначно суровое произведение.

Уэлша в переводах совершенно невозможно читать. Вся эстетика дерьмохлебства остается на корявых культяпках толмача, остается сплошная удафкомовщина.

В оригинале тем более не тянет, зато Заводной Апельсин в оригинале охуенен, потому как 3 из 4 переводов сабжа на русский полное оно.

Я хотел почитать Маккарти, а он…

Маккарти заявил, что он предпочитает «простые декларативные предложения» и никогда не использует точку с запятой. Также он не использует кавычки для диалогов и считает, что нет никаких оснований «пачкать страницы странными маленькими значками».

Arseniy wrote:Также он не использует кавычки для диалогов

Так прямая речь, там и не надо.

Это ладно, но как оправдать презрение к точкам и запятым?77

Ты вообще часто этот знак встречаешь или используешь? Я лично его за всю жизнь написал раза четыре.

Погоди, ты думаешь, что он о «;» (который, кстати, я частенько юзаю)? Я-то решил, что он точку и запятую игнорирует.

Arseniy wrote:ты думаешь, что он о «;»?

Ну, я стараюсь верить в лучшее. Иначе же вообще охохохохо.

У Керуака в очень многих книгах никакой пунктуации нет. Но поскольку он был алкаш, нарк и битник, это вполне оправдано и законно.

Так у Керуака же не книги, а поток сознания. Садился и строчил, что в башку пришло. Разумеется, там знакам препинания места не было.